Михаил Валентинович Лысенко – заслуженный врач Российской Федерации, доктор медицинских наук, профессор, академик Академии военных наук и МАИНБ, лучший врач 2013 года, а ныне – заместитель главного врача по хирургии городской клинической больницы им. М. П. Кончаловского (ранее ГКБ №3). По специальности и по призванию Михаил Валентинович – военный хирург. Окончив Военно-медицинскую академию, служил в разведбате и медсанбате.
Окончил клиническую ординатуру и продолжил службу в Главном военном клиническом госпитале им. академика Н. Бурденко, начиная с должности ординатора неотложной хирургии до главного хирурга госпиталя. Оказывал медицинскую помощь во время армяно-азербайджанского конфликта, в Чечне, других «горячих точках».
Возглавлял кафедру военно-полевой хирургии Академии им. И.М. Сеченова. Пять лет работал руководителем хирургического центра НКЦ ОАО «РЖД».
– Михаил Валентинович, как Вы, с высоты своего огромного практического опыта, оцениваете состояние нашей городской клинической больницы?
– Больница поразила меня хорошим состоянием с нескольких точек зрения. Во-первых, здесь сделан ремонт и в порядке находятся практически все помещения больницы – больничные палаты, диагностические и лечебные кабинеты и т. д.
Есть еще, правда, несколько подразделений, требующих ремонта, но это всё дело времени. Во-вторых, здесь, по моему мнению, трудятся состоявшиеся, умные и квалифицированные специалисты, большинство из которых владеют современными методами диагностики и лечения. В-третьих, больница благодаря усилиям главврача И.Я.Голоусикова оснащена и продолжает оснащаться необходимой новой аппаратурой, нет проблем с медикаментами и расходными материалами. И, в-четвертых, доступность лечения для всех граждан РФ. Я долгое время работал в ведомственных клиниках и знаю, что лечение в госпитале им. Н. Бурденко доступно лишь отставным и действующим военным и членам их семей, в клинике «РЖД» – железнодорожникам и членам их семей. Остальные пациенты высокоспециализированную медицинскую помощь могут получать только за деньги.
А если у человека онкологическое заболевание, и ему требуется операция? Сейчас московские онкологические стационары переполнены, и операции приходится ждать месяц и больше. Стоит ли объяснять, что значит для онкологических больных промедление? Они вынуждены искать медицинские учреждения, где операцию проведут быстро и качественно, но за деньги.
– Онкологических больных-зеленоградцев тоже отправляют в Москву?
– Мы здесь оперируем, но не очень много. Это осложненные формы рака: кровотечение, перфорация, механическая желтуха и др. Если у пациента диагностирован рак толстой кишки, осложненный непроходимостью или кровотечением, выполняем срочное хирургическое вмешательство. Совсем недавно поступила к нам бабушка с кровотечением из прямой кишки, источником которого была злокачественная опухоль, доказанная патоморфологическим исследованием. В такой ситуации у больной нет возможности добраться до 62-й больницы. Пациентка в экстренном порядке поступила в нашу больницу для оперативного лечения. Пока что онкологические операции мы делаем в экстренных случаях, но надеюсь, что в будущем сможем организовать 10 коек для онкологических больных, что позволит после полного и тщательного обследования, подтверждения диагноза злокачественного процесса, стадирования заболевания самим выполнять необходимые хирургические вмешательства различного объема. В нашей больнице есть все необходимые отделения: гинекология, оториноларингология, травматология, урология, полостная, гнойная хирургии, проктологические койки, а также койки для операций диабетической стопы. В стенах больницы можно провести все необходимые обследования (УЗИ, УЗДС, МСКТ, ФГДС и др.), сделать нужные анализы, подготовить больного для оперативного лечения. Сейчас будет оборудоваться ангиографический кабинет, и тогда отпадет необходимость отправлять зеленоградцев на коронарографию в Москву, а потом привозить назад, чтобы долечивать их здесь – это же затратно и неудобно!
– Вы можете проводить любые операции?
– Травматологию – нет, но, будучи на войнах, приходилось быть и травматологом, потому что у 70% раненых травматологические ранения. Торакальная хирургия – сугубо специфическая специальность, она требует специальных навыков, наличия сертификата, который у меня есть. И это позволяет мне делать экстренные операции при ножевых ранениях, гемо-, гидро- и
пневмотораксе и т. д. И в нейрохирургии банальную трепанацию я сделаю, но это не значит, что я должен, к примеру, опухоль головного мозга удалять – для этого есть специально обученные люди. А вот полостная хирургия, гнойная хирургия, с которых мы начинали осваивать азы хирургии, операции диабетической стопы, онкогинекология – здесь я ориентируюсь с закрытыми глазами.
– Вы каждый день оперируете?
– Да. Ведь ежедневно поступают больные, у которых при обследовании мы диагностируем рак желудка, пищевода, поджелудочной железы, печени, тонкой, толстой или прямой кишки, забрюшинного пространства, почки, мочевого пузыря, тела или шейки матки, яичников. Диапазон очень большой, и каждый день надо оперировать, чтобы достичь хороших результатов.
Я так и делаю – в среднем в неделю у меня не менее четырех операций. Их количество зависит от готовности пациентов.
В заключение хочу подчеркнуть: мы стараемся оказывать как квалифицированную, так специализированную медицинскую помощь с использованием современных достижений мировой медицины. Конечно, для этого должны быть специалисты, оборудование, расходные материалы, нужно полноценное обследование пациента и т. д. Всё это в комплексе уже формируется, и мы будем делать всё возможное, чтобы поднять хирургию на новый уровень, постоянно развивать ее и совершенствовать!
